И снова солнца закат я вижу перед собой,
И не орет наш комбат и не зовёт идти в бой.
Я вырезаю ножом на деревянном бруске имя твое...
Мы с пацами сидим на рыхлой черной земле,
И вспоминаем друзей, павших на этой войне.
И думаем об одном, что у кого из нас будет пуля в виске...
Прошу тебя я - пойми, что нет моей здесь вины,
Что нет назад мне пути, я сам хотел бы уйти,
И я прошу об одном, о самом дорогом - любовь мою сохрани...
Нам предстаит завтра бой - жестокий и роковой,
И будет вновь наша кровь проливатса рекой,
А если переживу, то ожидает меня дорога домой...
Война - бесконечная стрельба над головой,
И лежит в сырой земле товарищ мой,
Талисман сжимаю крепко я в руке, тихо плача при луне...
Считает излишним старец-меч пять ежедневных молитв,
Готов даже в храме он кровь пролить, жаждет великих битв.
В разгаре сражения этим мечом вражеских львов бодни -
Не меч отпрянет от их брони - сами отпрянут они.
О молниях в небе заставит забыть молния в длани моей,
И долго пропитаной кровью земле не нужно будет дождей...
Мне снился сон. Я был мечом.
В метал холодный заточен,
Я этому не удивлялся.
Как будто был здень ни при чем.
Мне снился сон. Я был мечом.
Взлетая над чужим плечом,
Я равнодушно опускался.
Я был на это обречен.
Мне снился сон. Я был мечом.
Людей судьею и палачом.
В короткой жизни человека
Я был последнею свечой.
В сплетении помыслов и судеб
Незыблем оставался я.
Ка то, что было, есть и будет,
Как столб опорный бытия.
Глупец! Гордыней увлечен,
Чего хотел, мечтал о чем?!
Я был наказан за гордыню.
...Мне снился сон. Я БЫЛ мечом
Один раз среди ночи я проснулся...
Стояли двое у ручья, у горного ручья,
Гадали двое - чья возмёт? А может быть - ничья?
Стояли двое, в дно вонзив клинки стальных мечей,
И тихо воды нес свои израненный ручей...
Стояли два меча в ручье - чего ж не постоять?
И отражал, журча, ручей двойную рукоять,
И птиц молчали голоса, и воздух был чист и сух,
И упирались в небеса вершины Сафед-Кух,
Вершины Белых гор...
И нет мечей, но есть ручей - смеясь и лопоча,
Несется он своим путем, своим Путем Меча,
сам по себе, один из двух, закончив давний спор,
В глуши отрогов Сафед-Дух, заветных Белых гор...
Легенды - ложь, легенды врут, легенды для глупцов,
И сталь сгибаетса, как прут, в блестящее кольцо,
И нет начала, нет конца у этого кольца,
Как рая нет для подлеца и меры для скупца...
Мне снился сон. Спроси - о чем? Отвечу - ни о чем.
мне снился сон. Я был мечом. Я был тогда мечом.
Я был дорогой и конем, скалою и ручьем,
Я был грозою и летним днем,
Прохожим и его плащом,
Водою и огнем...
Мне снился бесконечный путь,
Пронзающий миры.
И том пути таилась суть
Загадочной игры,
Игры, чьи правила стары,
Игры, чьи игроки мудры,
Они не злы и не добры...
И я кричал во сне.
Мне снился обнаженный меч,
Похожий на меня,
И яростно-кровавый смерч
Масудова огня,
И бились о клинок, звеня,
Копыта черного коня,
Что несся на закате дня...
И я кричал во сне.
Мне снилась прожитая жизнь,
Чужая, не моя.
И дни сливались в миражи,
как сонная змея.
И шелестела чешуя,
Купался лист в воде ручья,
И я в той жизни был не-я...
И я кричал во сне.
Подобен сверканью моей души блеск моего клинка:
Разящий, он в битве незаменим, он - радость для смельчака.
Как струи воды в полыханье огня, отливы его ярки,
И как талисманов старинная резьба, прожилки ео тонки.
А если захочеш ты распознать его настоящий цвет,
Волна переливов обманет глаза, будто смеясь в ответ.
Он - тонок и длинен, изящен и строг; он - гордость моих очей,
Он светится радугой, он блестит, струящийся, как ручей.
В воде закалялись его края и стали алмазно-твёрды,
Но стойкой была середина меча - воздержалась от воды.
Ремень, что его с той поры носил - истёрся, пора чинить,
Но древний клинок сумел и в молодость сохранить.
Так быстро он рубит, что не запятнать его закаленную гладь,
Как не запятнать и чести того, кто станет его обнажать.
Мой яростный блеск, когда ты блестиш, это - мои дела,
Мой радостный звон, когда ты звениш, это - моя хвала.
Живой, я живые крушу тела, стальной, ты крушиш металл,
И, значит, против своей родни каждый из нас восстал!
это всё, может, чегото ещо ещо придумаю
